Паломник вшивый | Путевка в Дивеево

Иначе как "угораздило" и не скажешь. А все потому что, как последний лох, повелся на охи-ахи бывалых паломников. У нормальных-то людей после посещения Святых мест даже неизлечимые болячки отваливаются, а я захворал. Полученная сто лет назад травма позвоночника проснулась подобно спящему вулкану и не где-нибудь, а прямо на Земле Серафима Саровского. Даже многократное омовение в ледяной воде Святого источника принесло лишь кратковременное облегчение. Весь последующий двухнедельный отпуск пришлось лечить озверевший крестец вполне традиционными методами: суррогатом йоги и лечебной физкультуры.

Чтоб не угодить за этот пост под статью об оскорблении чувств верующих, сразу спешу оговориться, что сами по себе Святые места и мощи здесь ни при чем. Как человек сочувствующий Православию, я ни капельки не сомневаюсь в их целебной силе. Просто мне крупно не повезло с организаторами поездки. Но все по порядку.

***
Совершить паломнический тур в Дивеево, мне приспичило в первый же понедельник отпуска. Приспичило - сделано. Набираю номер телефона Паломнического центра "Глаголъ", что при Нижегородской епархии, и делаю контрольный запрос в ухо представителя туроператора:

- На завтра в Дивеево одно местечко найдется?

- С местами туговато, но что-нибудь придумаем, - отвечает из трубки бодренький девичий глас. Чем-то там шелестит и буквально через пару минут радостно сообщает. - Все в порядке, мы держим для вас место в течение двух часов. Локально вы где находитесь.

- На Автозаводе.

- Путевку можете приобрести в Церкви святомученицы Татианы.

- Отлично, - сказал я и спустя каких-то полчаса неловкой горстью крестил зашлакованное пузо возле дверей Татьяны.

***
Стол путевок... Это оказался именно стол. Не офис, не контора, не келья, даже не уголок.

В лобби храма - или как его там правильно по-церковнославянски - по правую руку от входной двери... стоял большой компьютерный стол без компьютера. Совершенно заваленный бумагами.

Этот рукотворный пик Целлюлозы венчала старенькая Моторола, временно исполнявшая обязанности пресса. А у самого подножия горы распластался предмет, который когда-то назывался калькулятором CITIZEN. На нижней правой кнопке поверх знака равенства - кривой смайлик, нанесенный штрих-корректором.

Некрасивая женщина-титан нависла бюстом над бумажным хребтом, сформировавшимся между рекламными буклетами по Иерусалиму с одной стороны и Соловками с другой. На ум тут же пришла ассоциация с мифическим драконом, охраняющим от непрошенных гостей вход в пещеру с сокровищами.

Кривенькие пальцы монстра медленно перелистывали картонные карточки, аккуратно заполненные шариковой ручкой. Она обильно слюнила верхние фаланги большого и указательного пальцев и вновь приступала перебирать импровизированные четки. Губы ее беззвучно артикулировали слова то ли молитвы, то ли мантры, то ли колдовского заклятия.

Как зачарованный я застыл перед ней, безвольно ожидая, когда же меня удостоят взглядом. Сомнений не было, периферийным зрением дракон пристально наблюдает за каждым, кто осмелился посягнуть на его территорию. А вся эта немудрящая бухгалтерия лишь для отвода глаз. Усыпить бдительность и затем вспороть острым когтем дряблое брюхо жертвочки.

Улучив момент, когда страшная рептилия уже внесла в ведомость промежуточный результат своих подсчетов, но еще не приступила к дальнейшему погружению в арифметический ад, а только лишь протянула руку к следующей стопке карточек, я нарочито громко кашлянул. Марево будто спало, и дракон превратился бабищу из давно забытой сказки Салтыкова-Щедрина.

- Вам чего? - буркнула она, явно недовольная тем, что ее потревожили.

- Мне бы в Дивеево.

Молчание. Ладонь, зависшая в десятке сантиметров над карточками, накрыла легкую добычу.

- Я говорю, мне бы путевочку в Дивеево.

Молчание. Лишь карточки скользят по столу, все ближе и ближе к владычице паломнических туров.

- Путевки вообще здесь продаются? - В предложенных обстоятельствах этот вопрос был абсолютно риторическим и адресован самому себе, потому я скорее удивился, чем обрадовался, когда услышал:

- Вам на когда?

- Мне на завтра.

- Мест нет, - отрезала бабища.

Боясь, что она опять впадет в математический транс, я самым постыдным образом залепетал:

- Но мне сказали...

- Не знаю, кто и что вам сказал, а я говорю, что на завтра в Дивеево мест нет.

- Но как так-то вообще? Мне же только что пообещали... А на когда есть? - залебезил я, подстраиваясь под ее манеру построения предложений.

- Пятница, суббота, воскресенье.

Ждать до пятницы не хотелось. Да и распланировано было уже все. Единственный свободный день - завтра. Ну максимум можно на среду эту поездку наметить. Нет, пятница - это совсем не вариант, подумал я и к собственному изумлению произнес:

- Хорошо. Пусть будет пятница.

- То есть, берете?

- Да, давайте на пятницу.

Пока женщина сообщала Мотороле о моем страстном желании присоединиться к пятничной группе, я ругал себя за нерешительность и малодушие. Ведь эта поездка спутает мне все карты. Да и как-то уже особо и не хотелось ни в какое Дивеево.

- На пятницу мест нет, - огорошила меня тетка.

- В смысле нет?

- В смысле кончились. Вам что-то еще?

Я, конечно, понимаю, что случается между совершенно незнакомыми людьми открытая неприязнь, зодиакальная несовместимость и все такое. Но чтоб вот так, не маскируясь, демонстрировать клиенту свою гипертрофированную нелюбовь с первого взгляда - это уж как-то слишком. Даже для околоцерковной братии. Понятно, что от них никто уже давно не ждет какой-то особой любезности. Но тон, который эта мадам выбрала для общения со мной, был возмутителенно менторским. Она ведь не просто произносила слова, она снисходила до разговора со мной. С тем же успехом она могла вести диалог с вошью. Задетый за живое, я задал следующий вопрос.

- А вообще куда-нибудь можно поехать?

- На когда?

- На завтра.

- Все перед вами, - сказала она, кивком приглашая в пеший поход по бумажным горам на ее столе.

Я наклонился над стопкой предложений отпечатанных на черно-белом принтере. Суздаль, Муром, Владимир, Флорищева пустынь манили меня совершить незабываемый тур с полным погружением в атмосферу святости. Поскольку освещение в помещении оставляло желать лучшего, я взял один из листов и поднес его поближе к глазам, чтобы ознакомиться с деталями поездки, напечатанными мелким шрифтом. Вдруг мой близорукий взгляд зацепился за жирную вошь, которая мирно паслась между строк. Ладонь инстинктивно разжалась, листок выпал, и я немедленно ретировался из храма.

Внутри все кипело. Конечно я ругал себя за то, что оказался совершенно не способен противостоять неприкрытому хамству. Вместо этого начал лебезить и унижаться. Да еще этот кровосос. Вот только подхватить педикулез в Божьем храме мне и не хватало. Для полного-то счастья.

Нет, я сейчас позвоню и выскажу им все, что о них думаю, - крутилось в голове как заезженная пластинка. - Понаберут по объявлению работничков, а им не то, что в сфере гостеприимства, их к людям на пушечный выстрел подпускать нельзя. В конце-то концов, я им клиент или что?

- Алло, - сказал я в трубку самым бесстрастным тоном, на какой только был способен. - Девушка, я с Вами разговаривал по поводу завтрашней поездки в Дивеево?

- Да.

- Так вот, я только что приехал в Татьяну, а мне говорят, что мест нет. Как так-то?

- Странно. Место для вас забронировано. А вы назвали свою фамилию?

- Так у нас до фамилии и дело-то не дошло. Со мной даже разговаривать не поже... - начал было я.

- Скорее возвращайтесь и называйте свою фамилию. А то путевка уйдет.

Мерзкое насекомое, память о котором хранит мой генный код, пошевелило лапками где-то внутри меня, потянулось и сказало:

- Беги, батенька, назад, пока место не потерял. В большой семье-то сам знаешь, чем не щелкают, или подсказать?

- Вошь, - догадался я и, сделав разворот на 180 градусов, метнулся в Татьяну.

***
На этот раз тетка с нескрываемым любопытством посмотрела на меня, когда я открыл двери храма.

- Что-то забыли?

- Давайте все сначала, - сказала вошь моим голосом. - Полчаса назад я звонил в паломнический центр вот по этому телефону. И мне обещали, что на мое имя будут держать место в автобусе. Моя фамилия Павлов. Я только что перезвонил в Глагол, и мне подтвердили, что место для меня держат.

- Фамилия?

- Павлов.

- Алло, - сказала в Моторолу бабища. - На Павлова место есть? Да, Дивеево. На завтра. Ага, значит, выписываю.

Труба вернулась на пик Целлюлозы.

- С этого и надо было начинать, - услышал я уже знакомые менторские нотки. - Ну что молчим? Выписывать, что ли?

- Выписывайте, - сказала вошь во мне.

Пока тетка заполняла какие-то бланки, на удивление каллиграфическим почерком, в моей голове прокручивался только что родившийся кавер притчи о блудном сыне. С ни разу не каноническим финалом.

Раскаявшийся неудачник возвращается в родные пенаты в надежде вымолить прощение. Но слишком поздно. Отец давно умер, и в родительском доме уже навел свои порядки старший сын. Вернувшийся грешник на хрен никому там не сдался со своим долбанным покаянием.